..опис околиць м.Київ у дореволюційний період з привязкою до Святошино. Згадується і наша ст.Мотовилівка і дачна місцевість..
В начале ушедшего века сообщение с Киевом, его ближайшими пригородами и дачной местностью обеспечивали железные дороги, речные пароходы, экипажи и автомобили. Можно было воспользоваться почти дармовыми услугами городской электрической железной дороги. При этом вагоновожатые подавали дамам ручку, были предельно вежливыми, знали иностранные языки. Кстати, трамвай курсировал в летний период неустанно. Каждые 15 минут подавались “пульманы”, увозившие отдыхающих и их гостей не за тридевять земель, а всего-навсего за восемь—десять верст от шумного Киева в тень сосновых лесов, к прохладе зеркальных прудов, в чудесный мир загородного существования. Чтобы отдохнуть “по-человечески”, можно было махнуть в Ниццу или Баден-Баден, а можно было оказаться в самой настоящей пригородной “Санатории”, что обходилось несравнимо дешевле.
Рассмотрим летний отдых наших предков на примере поселка Святошин — одной из лучших дачных местностей в окрестностях города в десятые годы ушедшего столетия. “Поселок расположен в сосновом лесу, стоящем на уровне Киевских высот, и отличается чистотою озонированного воздуха”, — сообщалось в справочной книжке правления Общества благоустройства, изданной в 1914 году. В то время “в видах охранения чистоты воздуха” здесь запрещалось устройство фабрик и заводов. Кроме того, гудронированное Брест-Литовское шоссе (нынче проспект Победы), препятствовало образованию пыли. Благодаря песчаной почве (улицы поселка не были вымощены), даже после ливней и затяжных дождей здесь отсутствовали грязь и сырость воздуха. Местность была “здоровой”. Поселок освещался тридцатью керосинокалильными фонарями по 1 200 свечей. Далеко не каждое современное дачное селение может похвастаться подобной роскошью! В начале своего существования дачный поселок Святошин очень нуждался в появлении инфраструктуры. Рекламные объявления пестрели предложениями о том, что на весьма выгодных условиях сюда приглашались желающие “иметь свой частный бизнес”. Результатом полезной деятельности предпринимателей стало то, что уже к 1914 году, спустя всего несколько лет после утверждения в бывшей отчужденной от города местности дачного общества, здесь имелись церковь, почта, сберегательная касса, телефонная станция “для сношения с городом и уездом”, два пруда для купания, частная библиотека, рынок, санаторий, аптека, кинематограф, теннисные корты, площадка для фребелевских игр (по-нашему, детская площадка для самых маленьких), множество торговых заведений и общественных столовых — в общем, все, что необходимо для налаженного быта и полноценного здорового отдыха. Здесь же, вдыхая свежий воздух, могли “грызть гранит науки” ученики местных частного коммерческого и министерского двухклассных училищ. К слову, воспитанники Киевского Кадетского корпуса, студенты Университета им. Св. Владимира, учащиеся гимназий, реальных, коммерческих и начальных училищ при наличии надлежащих удостоверений, предъявляемых кондукторам и контролерам, катались в Святошин и обратно за полцены. Правда, багаж и велосипеды перевозились по полному тарифу. В местном общественном парке к услугам отдыхающих были прогулочные велосипедные и роликовые дорожки, тир, первоклассный ресторан с двумя бильярдами, здание драматического театра, в фойе которого устраивались танцевальные вечера. Два-три раза в неделю здесь играл симфонический оркестр. Уплатив годовой взнос — пять рублей, дачевладельцы и даченаниматели пользовались правом бесплатного входа с двумя членами семейства в парк. Кроме того, при соблюдении цивилизованных норм поведения, Лесное ведомство разрешало дачникам отдыхать в казенном лесу, который простирался до села Борщаговка (сегодня — Ленинградский район Киева). Многие святошинцы совершали пешее паломничество в соседнюю Пущу-Водицу, посещали друзей на хуторах Сан-Суси, Сан-Мари, Стрельна (эти названия исчезли после Октября). Теперь на месте бывших живописных, с каскадами озер и великолепных рощ для гуляний — промышленный и жилой, но далеко не курортный район города, именуемый Нивки. Уездный мировой судья, полицейский участок, четыре урядника, аж пятнадцать полицейских стражников, пожарная команда и земское санитарное попечительство денно и нощно обеспечивали порядок в самом поселке. Благодаря высокой организации порядка и налаженному быту популярность Святошина затмила все остальные дачные пригороды Киева. Боярка и Мотовиловка — дотоле излюбленные киевлянами среднего достатка дачные местности, имевшие удобное железнодорожное сообщение, несмотря на обилие “хорошеньких и сравнительно весьма удобных дач”, расположенных в темной зелени соснового леса, и наличия здесь кумысолечебных заведений, катастрофически “теряли в весе” из-за банального отсутствия… проточной воды для купания. Специальные дачные “линейки”, дилижансы и три ежедневных поезда Курско-Киевской железной дороги с вагонами всех классов, связывавшие Киев с Броварами, даже при наличии сезонных льготных билетов не спасали положения. Дачи здесь предлагались по цене в три раза дешевле, чем в Ирпене, Буче, Клавдиево, Немешаево или в той же Боярке, и в пять раз дешевле, чем в Святошине. Справедливости ради замечу, что живописные дачи (правда, в ограниченном количестве) были и в самом Киеве, точнее на его окраинах: Куреневке, Приорке, Сырце… Но все же то была “городская черта”, и дачи эти терялись среди частных домиков с их банальными огородами. В то время предместья Киева играли немаловажную роль в обеспечении города и ближайших пригородов продуктами огороднической деятельности. Так, Куреневка, известная своими садами и огородами, доставляла овощи, ягоды и фрукты на все киевские и пригородные базары, в том числе и в Святошин. Приорка практически повторяла “подвиг” Куреневки. Обилие огородов и садов этого предместья содействовало наполнению потребительской корзины горожан щедрыми дарами. Была еще одна удивительная киевская окраина, граничащая с Приоркой. Именовали ее романтично, с примесью светлой печали: “Кинь-Грусть”. Говорят, что название это придумала сама императрица Екатерина. Еще киевляне прозвали эту местность Дачей Кульженко, потому что именно здесь скупил несколько дачных владений киевский издатель Кульженко — весьма обеспеченный и удачливый предприниматель, владелец одной из лучших типографий дореволюционной России. Сегодня от былых названий, а равно и роскошных дач не осталось и следа. С современной площади Шевченко отправляются в Пущу-Водицу трамваи, едут в Вышгород автобусы… Но вернемся в прошлое. Итак, чтобы быть полноценным дачевладельцем, девяносто лет назад требовалось соблюдение Обязательного санитарного постановления, фрагменты которого (возможно, весьма ценные для современных дачников), приводятся ниже. Строго регламентированная “обыденность” спасала тогдашнее общество от всевозможных, свойственных нашей эпохе “беззаконий мелкого масштаба”. “Дачевладельцы обязаны содержать в чистоте прилегающую к их дачам половину улицы и не выбрасывать на них никаких гниющих предметов, как то: трупов животных, гнилого мяса, рыбы и т. п., а также навоза и мусора. Выравнивание улиц вроде засыпки промоин может производиться только с разрешения санитарных попечителей. Воспрещается выпасать и вообще оставлять бродить по улицам скот. Бродячий скот может быть арестован владельцем усадьбы, подле которой будет найден. На улицах и на части шоссе, лежащих в районе Святошина, запрещается останавливаться для ночлега приезжающим подводам… Вывозимый мусор не должен быть рассыпаем по дороге. Сжигание мусора в усадьбах допускается или ранней весной, или же по окончании дачного сезона не ранее сентября. В случае закрытия Святошинского общества благоустройства обязанности по надзору настоящих обязательных постановлений переходят к полиции”. Эти правила дополнялись новыми жесткими пунктами по мере того, как Святошин все более превращался в курорт. Климат святошинского леса, по мнению известных светил медицинской науки, имел целебную силу. Знаменитый терапевт Феофил Гаврилович Яновский рекомендовал селиться здесь легочным больным и сердечникам. Правда, цены за участки “кусались”, а поэтому хозяевами местных дач становились, прежде всего, весьма богатые люди. Очень метко подмечено основное занятие самых почетных жильцов шикарных загородных особняков, “где однодумы-генералы свой коротали век усталый, читая “Ниву” и Дюма. Особняки, а не дома”. А вот информация, адресованная любителям быстрой езды. В начале века скорость движения автомобилей в пределах населенных мест Киевского уезда не могла превышать 5 верст в час на оживленных улицах и 10 — на второстепенных. Каждый автомобиль имел металлические ярлыки с обозначением номера. Кроме того, во время езды вечером предписывалось, чтобы на автомобиле были зажжены фонари: два спереди и один сзади, освещающий номер. При этом передний левый фонарь снабжался зеленым стеклом (совсем как на фюзеляже современного авиалайнера). Следовало принимать все меры, чтобы лошади не пугались автомобиля, подавать сигналы при приближении к перекресткам и перед всеми крутыми поворотами. За невыполнение этих требований владельцы автомобилей подвергались штрафу в три тысячи рублей (сумма просто фантастическая), а водители — аресту на три месяца с лишением права управления транспортным средством. В начале века страна пережила “велосипедный бум”. Кожаные краги и защитные очки становились едва ли не самыми престижными аксессуарами современного молодого человека. Хотя велосипед стоил минимум 75 рублей, а значит, приобрести его могли далеко не все, тем не менее специализированные магазины выдавали их во временное пользование всем желающим лицам старше 12 лет за очень умеренную плату. А поэтому седлали его и гимназисты, и уважаемые дамы, и состоятельные господа. Велосипедисты, которые поначалу вели себя, как взбредет в голову, вынудили власти разработать специально для них свои обязательные правила. “На перекрестках улиц езда должна быть обязательно тихая. Во всех местах скопления публики или экипажей и возов ездок должен сойти с велосипеда или мотоциклетки и провести машину в руках. Не допускается употребление для предупреждения лиц, встречаемых и обгоняемых, вместо звонка — сирен, рожков или других каких-либо инструментов. Очень быстрая, гоночная и в перегонку езда, равно как и езда без руля и звонка, а в ночное время — без зажженного фонаря воспрещается. При встречах и настигании церковных или похоронных процессий велосипедист должен сойти с велосипеда и провести его в руках. Передавать номера своего велосипеда или мотоциклетки другому лицу воспрещается”. Как известно, дачные поселки изобилуют всевозможной домашней живностью, главную касту которой и сегодня составляют коты и собаки. В Святошине нередко фиксировались случаи бешенства бродячих собак, а поэтому все домашние четвероногие друзья осчастливливались уездной земской управой, которая выдавала тридцатикопеечный ярлык и значок, прикрепляемые к ошейнику. Собаки, не имевшие такого “паспорта”, отлавливались будочниками в “утилизационный завод” для уничтожения. Правда, в течение четырех дней владелец пойманной без ярлыка собаки мог добиваться ее возвращения. Не за просто так. Каждый день пребывания собаки в ведомстве подрядчика обходилось ее хозяину в двадцать пять копеек. В Святошинском дачном поселке за все время его существования освоили 450 участков, самые небольшие из которых были не меньше двадцати соток. Для лиц, занимавшихся легковым извозным промыслом, была установлена специальная такса. Так, проезд по поселку в один конец обходился пассажиру в 20 копеек, а за час езды полагалось платить полтинник. Причем, для крытых экипажей на резинах (за дополнительные удобства нужно и платить соответственно) такса повышалась вдвое. В летнее время сюда в отдельные дни съезжалось до пяти тысяч человек, причем не только из Киева и ближайших пригородов. Гостем Святошина мог быть и какой-нибудь кузен Лариосик из Житомира. Естественно, здесь возник обширный рынок. Владельцу базарной площади вменялось в обязанность производить ее ежедневную уборку и очистку. Интересны выдержки из инструкции, многие пункты которой сколь свято соблюдались тогда, столь свято не выполняются в наше сплошь и рядом “базарное” время: “Места приготовления, хранения и торговли съестными припасами ни в коем случае не должны служить местом для жилья или спанья кого бы то ни было. Мясные лавки должны быть содержимы в полной опрятности. Стены, полки и столы должны быть выкрашены белой масляной краской, а полы — желтой, причем в состав краски не должны входить свинцовые соединения. Верхние доски столов, где раскладывается разделанное мясо, покрываются цинковыми листами. Торговцы мясом одеваются в холщовые балахоны с рукавами, но отнюдь не в передники без рукавов. Как мясо вообще, так и телятина не должны быть надуваемы для придания им лучшего вида. Молоко, выпускаемое в продажу, должно быть чистым, без подмесей и не разбавленным водой. Посуда и покрышки должны быть безукоризненной чистоты. Отпускать продукты разрешается только в чистую оберточную бумагу. Пищевые продукты, признанные недопустимыми к употреблению, уничтожаются после составления медико-полицейского протокола”. Между прочим, все открытые в Святошине парикмахерские, бани, купальни и прачечные общественного пользования подчинялись киевским правилам (установленным для населенного пункта первого класса). Дачники из “раньшего времени” прекрасно описаны Чеховым, Буниным, Куприным… Возможность узнать подробности имеются у всякого, кто умеет читать и любит художественную литературу. Для тех, кто не совсем знаком с постановкой дачного дела в годы советской власти, сообщу, что тогда размеры участка не могли превышать шести соток, а высота домика — один этаж. Регламентировалось количество высаженных на участке фруктовых деревьев. Администрация имела право вырубить “лишние” деревья и кусты, либо требовать уплаты специального налога, а то и штрафа. Имея специальное, одобренное партийным и советским руководством разрешение на содержание домашней живности (определенное число кур, гусей, уток или свиней, коз, коров), хозяин участка был обязан отчитываться “поштучно” за каждую из “особей”. Современный дачный бум, в котором роли первых скрипок исполняют “новые украинцы”, в большинстве своем лишь бледное подобие прошлых времен. За огромные средства на все тех же шести сотках возводятся нелепые в архитектурном отношении “дворцы-казематы”. Некоторые откровенно напоминают “тюремные замки”. С чего бы это? Скученность зданий на участках столь велика, что подобно Каю и Герде, детишки хозяев новых дач могут ходить друг к другу в гости через окна своих хоромин. Мне остается с грустью констатировать, что сегодня от былого курортно-санаторного поселка Святошин, а равно и от множества других дореволюционных дачных селений почти ничего не осталось. Исчезли знакомые с детства киевлянам среднего и старшего поколения “просеки”. Жалкие останки некогда добротных дач еще можно увидеть в редком мелколесье, уцелевшем при строительстве жилого массива. Уничтожены фруктовые деревья, в частности яблони, сливы, абрикосы и вишни, многие из которых плодоносили (!) до недавнего времени. Не способствуют улучшению экологии завод “Красный экскаватор” и Авиационное производственное объединение. Отнюдь не благообразный вид имеет рынок, организованный у станции метро. В “ничейном” лесу, примыкающему к массиву, мусора, оставленного “господами” отдыхающими, больше, чем деревьев. Озера и речка просто в ужасающем состоянии. Похожая ситуация и в дачной местности Пуща-Водица. Создается впечатление, что многие из нас живут по принципу “после нас — хоть Потоп”. Не хочу заниматься морализаторством, а посему оставлю выводы на совести уважаемого читателя этих строк и закончу свое небольшое эссе строками из Юрия Левитанского. “Сон происходит
в минувшем веке,
Звук этот слышится
век назад,
Ходят веселые дровосеки,
Рубят, рубят
вишневый сад…
Ну, полно, мне-то
что быть в обиде?
Я — посторонний,
я ни при чем.
Рубите вишневый сад,
рубите.
Он исторически
обречен!
Прочь сантименты!
Они здесь лишние.
А ну-ка стукнем,
еще разок…
Но только снятся мне
вишни, вишни,
Красный-красный
вишневый сок”.
В статье использованы фотодокументы из фонда Отдела редких книг Национальной парламентской библиотеки Украины и коллекции автора
источникъ “Kiевскій телеграфъ” автор: Александр Анисимов